Охота на скунса - Страница 46

Майор даже кулаком по столу грохнул, отчего подпрыгнул и едва не опрокинулся стакан с водкой. Но майор успел его подхватить и со злобой добавил: «Вражина!»

Под трибунал и расстрел Антонию идти не хотелось, но и показать «фокус» было невозможно. Он призвал на помощь силы небесные и неожиданно узрел кое-что интересное.

– Третьего тебе не дано, Антоха! – повторил майор.

– Дано, товарищ майор. Большой человек, хромает на правую ногу и без зубов, уже послал за мной.

И в это время за дверью землянки послышались громкие голоса, дверь без стука распахнулась, вошли несколько офицеров, перед которыми майор сразу вытянулся и доложил:

– Проводится профилактическая беседа с бойцом Александровым!

– Этот боец как раз нам и нужен, – сказал самый главный из командиров, по виду полковник, и распорядился:

– Бойца быстро в машину – и к командующему армией.

Антония усадили в автомобиль на заднее сиденье и повезли по лесным дорогам в штаб фронта.

У командующего, прославленного полководца, случилась беда – пропала верхняя вставная челюсть. Зубы ему выбили на допросах перед самой войной. Но он оговаривать самого себя не желал и всякий раз в забрызганном его же кровью протоколе допроса следователю приходилось писать ответы, содержащие отрицания: «не признаю, не был, не знаю, не участвовал». Может быть, поэтому расстрелять его не успели, а когда началась война, вернули в строй. Челюсть ему изготовил опытный протезист. Без нее он не мог руководить боевыми действиями. Вид шамкающего генерала страха и уважения не внушал. После бесплодных поисков адъютант вспомнил рассказ о каком-то сибирском фокуснике, который с помощью ножа на веревке мог указать, где расположены замаскированные части врага.

– Я говорю, товарищ генерал-полковник, это наш Вольф Мессинг, – советовал образованный адъютант.

И за Антонием была послана машина.

Его поставили перед командующим. Тот сурово оглядел линялое обмундирование и растоптаную обувь бойца и, прикрывая зияющий чернотой рот, спросил:

– Найти утерянную вещь сможешь?

Антоний, не очень понимая, где он и с кем разговаривает, ответил:

– Раньше всяко находил.

– А зубы?

– Зубы? – удивленно переспросил Антоний. – Зубы, ежели они не проглочены, так и тоже найду.

– Сколько нужно времени?

– Коли недалеко, так и получаса хватит.

Командующий разрешающе махнул рукой, и эксперимент начался.

Антонию были предоставлены личные покои прославленного генерала – бывшая учительская сельской школы, С другой стороны двери посадили для наблюдения через отверстие замка молодого офицера-переводчика, который томился без дела.

Уже в первые десять минут Антоний убедился, что потерянной челюсти на территории штаба нет. И тогда он решил сделать то, что не раз повторял при нем приемный отец, – обратиться за помощью к духам. На нем не было ни тяжелой шаманской одежды, ни бубна-тунгура с деревянной колотушкой и железной рукояткой в виде волчьей головы, но танец и заклинания он исполнить мог. И потому начал свое камлание с обращения к великому духу по имени Кээлэни:

– Данный высшими лучшими родителями, лучший Ёгюр Кээлэни, приди! Приди ко мне своею широкой мыслью, тебя заклинаю я! Приди!

Он почувствовал, что великий дух услышал его, поэтому расставил руки, раскрыл широко рот и заговорил голосом самого Кээлэни:

– На какую беду вы заставили кричать этого шамана к верхнему и нижнему месту?

Теперь, когда связь с духом была налажена, Антоний пересказал ему свою просьбу. И всевидящий великий дух согласился помочь своему посреднику. Антонию оставалось лишь вежливо поблагодарить великого Кээлэни.

– Ну, скоро? – спросил нетерпеливый адъютант прильнувшего к дверному глазку переводчика. – Чего он там?

– Кружится, бегает по комнате и чего-то бубнит.

– А ну дай посмотреть. – И адъютант отодвинул переводчика от двери.

В эти мгновения Антоний как раз вступил в разговор и с другими духами, и те рассказали ему, где находится пропавшая челюсть. Они, правда, рассказали, как могли, на своем языке, что было не очень-то понятно современному человеку в условиях фронтовой жизни. Тем более, что когда Антоний стал расспрашивать духов о подробностях, дверь распахнул адъютант и беседа сразу оборвалась.

Антония даже шатнуло, и лицо его посерело от внезапного перехода из одного мира в другой.

– Ну, что тянешь резину? Говорил, в полчаса управишься, – грозно спросил адъютант. Он уже стал бояться позора.

– Так точно, управился, – ответил вошедший в себя Антоний. – Зубы надо искать поблизости. Тут рядом дом. В нем – женщина в белом, с белыми волосами. Не старая. У нее – мешок, похожий на чемодан. Там – зубы.

Беловолосой была тридцатилетняя докторша, военврач, которую командующий использовал как женщину.

– Так, – задумчиво проговорил адъютант. – Без самого генерала это дело не разрешишь. Придется докладывать.

Командующий страдал. Продуманная боевая операция без участия его командирского голоса повисала в воздухе, рушилась. А еще он ожидал, что с минуты на минуту его вызовут в штаб фронта и он предстанет там таким, каким есть. Когда адъютант влетел в его кабинет и тихо, на ухо, сообщил подробности, он поморщился и приказал немедленно доставить докторшу к нему.

Докторша была приведена прямо от хирургического стола.

– Таня, отдай мои зубы, – требовательно, хотя и шамкая, выговорил генерал. – Они у тебя в саквояже. Тебе ничего не будет. И мужу твоему тоже. Отдай, и мы с тобой распрощаемся. Я подпишу приказ, чтобы вы были вместе.